Климат и продовольственная безопасность
Нарушенная логистика вследствие эпидемии коронавируса, торговых войн и вооруженных конфликтов в последние несколько лет вызвала рост цен на продовольствие практически по всему миру. Экстремальные погодные условия (жара и засуха, обильные осадки и наводнения и т. п.) все чаще дают фермерам о себе знать и значительным образом влияют на методы и способы ведения сельского хозяйства на всех аграрных континентах. Но что и как конкретно изменяется?
terraHORSCH: Господин Вексунг, Вы занимаетесь исследованием динамики климата с самого основания Института климата в Потсдаме (PIK). Как Вы оцениваете изменение климата за последние годы?
Франк Вексунг: Как правило, когда мы говорим об изменениях климата и их последствиях, мы имеем ввиду долгосрочную перспективу. Такое видение, по сути, разделяет климат и погоду. Это долгосрочные стабильные тренды, которые наблюдаются с определенной частотой и манифестируются экстремальными событиями. Но то, что стало наблюдаться в последние годы, застало нас, как говорится, врасплох. Три засушливых года подряд в Германии мы никогда не ожидали. Такие проблемные феномены сегодня нельзя объяснить существующими климатическими моделями.
В частности, что касается центральной Европы, то и конкретные формы этой проблемы, и ее масштаб, стали для нас неожиданностью. Сейчас нам нужно учиться жить в этой новой действительности.
Для нас внезапно изменилась циркуляция воздушных масс Запада, которые приносят в наш регион осадки: когда над Германией возникает стабильная зона высокого давления, они на достаточно длительный период вытесняются в более северные широты. Этот эффект сейчас дополнительно усиливается в силу того, что уменьшается температурная разница между арктическими и субтропическими воздушными массами.
Аналогично снижается и разница между температурами океана и материка. Следствием этих факторов является изменение привычного нам погодного фона с более ярко выраженными катаклизмами. Пока мы не можем их ни прогнозировать, ни до конца объяснить их природу – мы находимся в стадии активного изучения.
terraHORSCH: Господин Хорш, замечаете ли Вы, как производитель сельхозмашин, что у фермеров становится все больше проблем, вызванных актуальной динамикой климата?
Михаэль Хорш: Однозначно: да. В силу своей профессиональной деятельности я регулярно бываю во многих аграрных регионах нашей планеты: в Южной и Северной Америке, Австралии, Восточной Европе и др. Практически везде я слышу, что фермерам становится все труднее получить привычные урожаи. Все больше рассказов о сильных засухах или, наоборот, о необычных ливнях, которые вызывают уменьшение или потерю урожаев. Я внимательно наблюдаю за динамикой климата уже тридцать лет, и вижу, что в последние десять лет интенсивность и частота экстремальных событий только нарастала.
Мы знаем это не понаслышке и в наших собственных хозяйствах в Европе. Жара, засухи, ливни, или, наоборот, продолжительная холодная и облачная погода в теплое время года (в прошлом году это было в июне и июле) были для нас вызовами в последние годы. При этом, еще весной у нас были отличные виды на урожай, к слову, как и во всей Европе. В итоге он получился ниже среднего. В этом ряду проблем стоит упомянуть и резистентности на пестициды, что тоже негативно сказывается на урожайности. Исключениями здесь являются кукуруза и соя, где за счет генетики селекционерам удалось создать устойчивые сорта и гибриды.
Мое субъективное мнение о происходящем: изменения климата сами по себе – это не что-то кардинально новое и неизвестное на нашей планете, ведь засухи, ливни, наводнения и морозы были и раньше. Но в то же время, объективная реальность такова, что сейчас интенсивность и частота этих экстремальных событий гораздо выше. Особую остроту проблеме придает и факт нависшего над нами
как дамоклов меч дефицита продовольствия.
terraHORSCH: Господин Вексунг, Вы разделяете мнение, что экстремальная погода во многих регионах мира наблюдается все чаще и чаще?
Франк Вексунг: В нашем институте этот феномен исследуют несколько коллег. Безусловно, высокая динамика климата и частота экстремальных погодных условий в последние годы придают проблеме особую актуальность. В 2010 году в России была сильная засуха. Зона высокого давления над этой огромной территорией препятствовала проникновению сюда влажных воздушных масс с океанов, которые несут осадки. В тот же период в Пакистане были практически не прекращающиеся ливни, приведшие в итоге к сильнейшим наводнениям – это все результаты господства низкого атмосферного фронта.
Приведенные примеры однозначно свидетельствуют об определенной погодной персистенции, характерной сегодня для многих регионов мира, в т. ч. и для нашего – т.е., если мы находимся во власти того или иного атмосферного фронта, то, как правило последних лет, это, возможно, надолго…. К слову, наводнение в долине реки Ар тоже объясняется этой логикой.
Тогда там целый предшествующий ЧС месяц господствовали юго-западные ветра, приносившие обильные осадки в регион. Рассказ господина Хорша о проблемах фермеров в последнее десятилетие еще одно тому подтверждение. Но, по крайней мере пока, нельзя сделать вывод о том, что колебания маятника то в одну, то в другую сторону в итоге повернут стрелку погоды так, что возврат будет невозможным. Поэтому я не думаю, что у нас в Германии в обозримом будущем будет зона сухих субтропиков, а вот усилившаяся в последние годы персистенция будет выражаться еще ярче.
terraHORSCH: Как природные катаклизмы повлияют на обеспечение продовольственной безопасности в мире?
Франк Вексунг: Не так опасны природные катаклизмы сами по себе, как их длительность. Например, повторяющиеся многолетние засухи. Австралийцы, в частности, уже накопили достаточно большой опыт жизни и деятельности в таких условиях. Нам можно у них многому научиться. Понятно, что погода является важным фактором формирования урожайности, и если она неблагоприятная, и количество, и качество урожаев будут снижаться. Нам нужно будет это учитывать.
Михаэль Хорш: Наша ежедневная энергетическая потребность на 70% покрывается за счет продуктов из семян зерновых и масличных культур: напрямую – когда мы едим мучное, каши, пасту и пр., или косвенно – когда мы потребляем выращенные продукты животного происхождения. Я думаю, что нам нужно идти в сторону снижения животных продуктов в нашем рационе. Но как? Многие сегодня считают, что проблема уйдет, если жители современной городской цивилизации будут потреблять больше овощей и фруктов. Отчасти да. Но для стран третьего мира, где сегодня проживает большая часть населения планеты, это не станет решением проблемы.
Продукты из зерна хлебов составляют там основу рациона миллиардов людей. И если из-за его недостатка или дефицита цены на зерно вырастут в два-три раза, заверяю Вас, истинный масштаб проблемы осознают все! Урожай зерна можно получить только в регионах, где достаточно тепла, солнца и влаги. И если в этой пропорции будут дисбалансы, мы в глобальном масштабе не сможем получить нужного нам количества источника энергии для жизнедеятельности.
Я общаюсь с фермерами по всему миру. Многие из них жалуются сегодня на стагнацию и снижение урожайности. Селекционеры тоже реагируют на проблему, создавая новые резистентные к болезням и высоким температурам сорта и гибриды. Но это позволяет в лучшем случае только стабилизировать урожайность. На планете Земля у нас всего ок. 1 млрд. га пашни, которую можно использовать для призводства зерна. И каждый год она становится меньше. Как же быть?
Надеяться на дальнейшую интенсификацию земледелия, которую мы наблюдали последние 20 лет в частности в России и Украине, уже нельзя – практически во всех важнейших аграрных регионах мира мы уже достигли потолка. Другими словами: дальнейшее увеличение общего объема зерна в мире за счет лучшей технологии, техники, селекции, защиты растений и компетентности фермеров (как это было последние 100 лет) дальше не получится.
Такая популярная сегодня тема, как экологизация земледелия, косвенно тоже ведет к снижению валового урожая. И даже самые горячие активисты «зеленых» наконец-то должны понять: нам всем нужны здоровые и полезные продукты… но доступные и в нужном количестве! Это крайне важно, поэтому мы уже многие годы продвигаем идею т.н. гибридного земледелия.
Еще до недавнего времени мы могли себе позволить иметь аграрную политику, которая пыталась угодить человеку и его подчас навязчивым идеям. Сейчас же, на мой взгляд, пришло время, чтобы более трезво взглянуть на вещи: человек ведет хозяйственную деятельность априори не с целью сохранения окружающей среды, а обеспечения своих базовых потребностей, в разрезе земледелия – продуктов питания. Динамика климата последних лет, пандемия, актуальные военные конфликты прямо или косвенно подводят нас к той грани, за которой это будет сделать уже невозможно.
Франк Вексунг: Я даже думаю, актуальность этой опасности в действительности никогда не ослабевала. Просто иллюзорность, а то и инфантильность наших представлений об устойчивости нашей цивилизации и возможностях человечества в последние 30-40 лет несколько затмили эту природную бдительность. Но в то же время я не хотел бы говорить о кризисности нашего времени, а хотел бы призвать все заинтересованные стороны вновь вернуться к обсуждению доктрины обеспечения продовольственной безопасности с учетом современных климатических, экологических и политических рисков.
terraHORSCH: Вы думаете, что пришло время создавать запасы? Это реально?
Михаэль Хорш: Я думаю, что сейчас нам будет сложно производить «про запас». Разве, что волна динамики климата будет снова благоприятной, и нам удастся собрать два «жирных» урожая подряд.
Франк Вексунг: Я думаю, это возможно. Только нужно сделать это целью и создать соответствующие инструменты и мотивацию. Возможно, сегодняшним политикам следует внимательно изучить опыт предыдущих поколений и вспомнить, что еще в начале 1990-х годов в амбарах, подвалах и холодильниках хранился запас продовольствия, достаточный на 365 дней вперед.
В последние десятилетия наша самодостаточность обеспечивалась даже не столько путем разработки набора различных критериев эффективности хозяйствования, сколько за счет финансовых инструментов: т. е. система работала только до тех пор, пока все были согласны и слаженно действовали. А как только система где-то дает сбой, что первое происходит? Верно: ограничивается экспорт или вводятся экспортные пошлины. И это не только в Германии.
Поэтому я считаю, что ЕС в целом и Германия в частности, как крупный аграрный производитель, должны в обязательном порядке вернуться к доктрине обеспечения своей продовольственной безопасности, не подвластной никаким трендам и модам. Первый сигнал для этого мы получили еще в ходе пандемии. Тогда вдруг многим стало отчетливо стало понятно, что если у нас нет хотя бы минимальных доступных запасов каких-то групп продуктов, то быстро исправить этот дисбаланс не получится!
К тому же нужно осознавать, что в этом секторе есть свои рамочные условия, которые нужно выполнять. Далеко не все определяется только законом спроса и предложения. Мы видим, что даже если цены на продовольствие в последние 20-30 лет были на относительно невысоком уровне, достаточно малейшего шороха, чтобы они взметнулись вверх!
Возьмем недавний пример: три крупных игрока на рынке зерна пшеницы Россия, Украина и Индия, несмотря на засуху в Индии и военный конфликт между Россией и Украиной по-прежнему активны на аграрном рынке и активно экспортируют свою продукцию. Если они будут не в состоянии это делать, их заменят другие экспортеры. Так в идеале могут думать некоторые макроэкономисты. Но в реальности это невозможно – по крайней мере не в годичной перспективе!
terraHORSCH: Что должно измениться, чтобы в будущем продовольствие было надежно обеспечено?
Михаэль Хорш: Я думаю, речь идет приоритетно не о том, что в будущем нам будет нечего есть, а, скорее, мы должны начать вести дискуссию о том, что мы будем есть в будущем. И нам, жителям развитых стран, нужно пересмотреть свои пищевые предпочтения так, чтобы сократить в нашем рационе долю продуктов животного происхождения в пользу растительных. Насколько, чтобы не нанести вред здоровью человека – это предстоит еще выяснить…. Возможно, это произойдет автоматически, когда фермеры за тонну зерна пшеницы будут получать 400-500 евро, а килограмм мяса птицы или свинины будет стоить не 1 евро, как сейчас, а 2,3 или все 5…. Я допускаю, что такой путь, вероятно, будет наиболее быстрым, понятным и эффективным для всех.
Но высокие цены на зерно одновременно таят в себе и скрытую опасность для стран третьего мира - миллиарды людей на планете могут быть поставлены в условия, когда они будут не в состоянии обеспечить себя провиантом. Поэтому вопрос продовольственной безопасности этих стран должен рассматриваться с перспективой увеличения ими производства своих региональных продуктов.