Фактор климат – мы в чем-то заблуждались?

Цены на энергоносители и логистику ощутимо выросли по всему миру. Цены на продовольствие, в частности на зерно, тоже. Экстремальные явления: ливни, наводнения или, наоборот, жара и засуха отрицательно сказываются на стабильности и объеме урожаев в разных частях света. В то же время, практически повсеместно растет спрос на сельхозпродукцию. Михаэль Хорш объясняет свое видение ситуации на глобальном зерновом рынке, рассуждает о последствиях возможного дефицита зерна в мире и определяет направление развития HORSCH в сложившихся условиях.

terraHORSCH: Сегодняшнюю ситуацию на зерновых рынках легкой не назовешь, ценообразование тоже. Спрос на продовольствие растет. Изменения климата все ощутимее влияют на аграрное производство. Мы стоим перед большими проблемами?
Михаэль Хорш: Давайте сразу определимся: я не вижу ничего зазорного и призываю всех открыто задавать такие пугающие вопросы и проговаривать возможные сценарии развития событий. Это необходимо уже для того, чтобы понимать порядок действий в случае, если это действительно произойдет. Я сам, правда, не вижу пока таких масштабных проблем для отрасли в целом, однако, призываю и аграриев, и экспертное сообщество не игнорировать происходящее, а четко принимать к сведению, чтобы уже сегодня думать о том, что мы будем делать завтра. Но и бросаться в крайности тоже недопустимо.
Что нужно понимать, чтобы говорить о проблемах объективно: дальнейшее увеличение объемов производства зерна в мире даже по самым смелым оценкам не ожидается. Мы используем сегодня в глобальном севообороте ок. 1 млрд. га пашни, где получаем до 3 млрд. т зерна (кукурузы, пшеницы, риса и др.) и ок. 500 млн. т семян масличных культур (сои, рапса, подсолнечника и пр.). Дальнейшее сколь-либо значительное увеличение площади пахотных земель в мире не предвидится –практически все пригодные для растениеводства земли уже используются. Названные выше 3,5 млрд. т семян зерновых и масличных культур соответствуют примерно 70% энергетической потребности человечества – прямо и косвенно.
Этот запас – фундамент нашего выживания, для которого будет критично, но не фатально, если мы, вследствие засухи или морозов недополучим, например, картофеля, овощей или фруктов. Если закончится сырье для производства микрочипов, у нас станет меньше электроники, но мы не умрем с голода. Если завтра, вдруг, закончатся нефть и газ – остановятся автомобили с ДВС, но мы будем искать и использовать альтернативы. Но альтернатив для базовых продуктов питания просто- напросто нет! И это нужно всем твердо усвоить. Это особенно важно для густонаселенных регионов мира, а это в большинстве своем – развивающиеся страны.

Нам нужно больше базовых продуктов питания. Альтернативы для них нет!

terraHORSCH: Чем обусловлен нынешний дефицит зерна в мире?
Михаэль Хорш: Ученые уже несколько десятилетий бьют тревогу по поводу изменения климата. Природные катаклизмы: экстремальные засухи, наводнения, ураганы и пр. были и ранее, но сейчас они случаются гораздо чаще, особенно явно это проявилось в последние 5 лет. Если какое-то из названных выше явлений имеет место быть в традиционно аграрном регионе – стоит ли удивляться, что от него пострадает и урожай?
Высокие урожаи требуют благоприятных условий. Да, есть регионы, которые с изменением климата получают положительную динамику: например, Украина, где за период май-июль выпадает сейчас гораздо больше осадков, чем 20 лет назад, а летние температуры стали более мягкими. Но в большинстве традиционно аграрных регионов мира, в т. ч. в Западной Европе, мы наблюдаем обратную динамику.
Предыдущий год не был исключением. Жаркая волна прокатилась по территории Северной Америки, где температуры на востоке Канады достигали 45-50 градусов в тени. И хотя весенней влаги было достаточно, фермеры надеялись получить хороший урожай яровых культур, ее запасов не хватило, чтобы растения пережили засуху.
Это объясняет, в частности, рекордные цены на семена масличных культур в этом году. Урожай кукурузы в Бразилии на 30% ниже, чем ожидалось. Пострадало не только количество, но и качество. В некоторых регионах, в той же субарктической Канаде, климат за последние 30 лет изменился просто драматически – период жары прошлого года более свойствен субтропикам!
Природные катаклизмы сегодня повсеместны. Дефицит товара и повышенный спрос на него вызывает поднятие цены – это закон рынка. Кто-то может при таком положении дел позавидовать фермерам: «Они-то, небось, не знают куда деньги девать...». Однако не тут-то было - растут цены и на ресурсы (удобрения, ГСМ, СЗР и пр.).
Цены аренды земли тоже неумолимо ползут вверх. Интересно, что поднявшись, они крайне редко снижаются потом до предыдущего уровня! Это мы уже знаем по опыту прошлых десятилетий. Естественной защитной реакцией фермеров является желание стабилизировать урожайность, дифференцировав парк используемых машин – так удается оптимальнее реагировать на актуальное состояние почвы, применяя наиболее подходящую технику. Таким образом есть прямая зависимость между ценой (аренды) земли и объемом капиталовложений в средства производства!

terraHORSCH: Есть и другие «факторы-виновники» высоких цен на продовольствие?
Михаэль Хорш: Безусловно, нельзя отрицать в этой взаимосвязи и влияние пандемии коронавируса или высоких цен на энергоносители. Но вопрос в другом: насколько велико действительное влияние этих факторов? Это факт или просто ширма? Или мы, действительно, недооценили характер тех процессов, которые происходят с климатом?

Uz hibridnu poljoprivredu je moguće izdržati nestašicu hrane.

terraHORSCH: Что значит «недооценили»?
Михаэль Хорш: USDA (United States Department of Agriculture =министерство сельского хозяйства США)ежемесячно публикует прогнозы относительно баланса наличия/потребления зерна на глобальных рынках. В этих прогнозах учитывается и средняя величина влияния отдельных факторов, исходя их опыта последних 50-60 лет: например, El Niños –смерчи в Северной Америке), засухи, наводнения и др. экстремальные события. В эту статистику входят и данные последних 5 лет, однако их величина значительно уменьшается за счет предыдущего периода наблюдений, где подобные явления были гораздо реже. 
Статистика и прогнозы последних двух лет очень заметно идут вразрез с реальным положением дел в отрасли. Откуда, например, предположение, что в Китае имеются огромные запасы зерна сои и кукурузы? На самом деле Китай еще в начале пандемии закупил на мировом рынке огромные партии этих продуктов, несмотря на то, что их цена удвоилась. Анализируя такие «нестыковки» волей-неволей приходишь к выводу, что USDA является политическим инструментом и имеет немалое влияние на товарные биржи.
Разрешите привести и пример из моего личного опыта: в июле я посетил много фермеров в странах Европы. Все они, как я и наша семья, тоже исходили из того, что в этом году у нас будет рекордный урожай. Май был дождливым и прохладным, погода в июне тоже была умеренной. Вспоминаю, как мы стояли в поле, разминали в ладонях колосья и видели, что, хотя зерновки были не очень крупные, зато колосьев было обнадеживающе много. Четыре недели спустя пришло отрезвление: да, неурожая все-таки не было, но и наши ожидания не оправдались.
Если же посчитать все глобальные потери и недоборы урожая в этот год, то для того чтобы восстановить статус-кво – это фундаментальная предпосылка для стабилизации цен – необходимо два рекордных года подряд!
Но что винить статистиков, если мы сами, фермеры, должны признать, что нельзя больше полагаться только на свой пусть и многолетний опыт – текущие процессы последних лет имеют гораздо большее влияние, чем мы готовы допустить…